Радикализм как признак национального суверенитета

Акция крепких молодчиков Tēvijas sargi ("Стражи Отечества"), которые запугали обитателей центра беженцев "Муцениеки", говорит о том, что латыши все еще не разделяют европейские ценности. Несмотря на 13 лет в составе ЕС.

Неожиданно выяснилось, что членство в Евросоюзе дает не только права, но и требует выполнения обязанностей, самая неприятная из которых — прием беженцев, заполонивших европейские страны. Латыши оказались морально не готовы терпеть у себя людей с другим цветом кожи и религией.

Надо отметить, что они не одиноки — против мигрантов с Ближнего Востока и из Африки настроены в Венгрии, Болгарии, Польше. И даже в Восточной Германии, где, в отличие от ее западной части, почти всегда дают отпор особо агрессивным беженцам.

Эта удивительная закономерность уже замечена сторонними наблюдателями: бывшие соцстраны или экс-республики СССР не приемлют, когда им навязывают чужие правила, и зорко стоят на страже своего суверенитета. Неудивительно, что на действия радикалов из Tēvijas sargi Рига смотрит сквозь пальцы — их враждебное отношение к мигрантам разделяют в общем и целом все латыши.

Еще в прошлом году лидер "Стражей Отечества" Янис Силс высказал мнение, что 75% населения Латвии настроено так же решительно, как и он сам. Радикалом он себя не считает, однако заверил, что в Риге массовые изнасилования местных женщин беженцами, подобные тем, что случились в Кельне, попросту невозможны. Правда, не пояснил, что им может помешать. Хотя и так понятно.

Tēvijas sargi не только против политики лояльного отношения к мигрантам, но и против гей-парадов и однополых браков — еще одной европейской ценности, которую должны разделять латыши. Что сближает их позицию с позицией Кремля, как отметил корреспондент DELFI, бравший интервью у Яниса. Оба собеседника при этом обвинили друг друга в работе на российскую пропаганду.

Как ни странно, младоевропейцы демонстрируют, что давно подвергнутая остракизму социалистическая система сумела воспитать у населения гордость и независимость. В отличие от Старого Света, мужчины Восточной Европы готовы в любой момент встать на защиту своих женщин, люди не приемлют извращений и по-прежнему стараются называть вещи своими именами.

Так и не смог дорасти до "настоящего европейца" известный композитор Имантс Калниньш, стоявший у истоков суверенитета Латвии. Сегодня он в корне пересмотрел свои прежние взгляды.

"Да, в советские годы плоть нашего народа безжалостно раздирали и пытали. Но дух народа поднялся до невиданных высот. Такого расцвета культуры и искусства как в 1960-1990-е годы Латвия никогда не переживала. Вы иронизируете о ностальгии по тем временем. Но лишь слепые не видят, что знаменитый железный занавес в большой степени защищал наше сознание от той клоаки, которая теперь щедро выливается на нас с Запада и с равнодушием цунами сметает защитные барьеры, которые наш народ строил тысячелетиями, чтобы защитить своих людей и себя", — написал он в 2013 году в открытом письме соотечественникам.

Музыкант не скрывает, что с уважением относится к Владимиру Путину, который "не позволяет превратить свою страну в проходной двор, в трактир или игорный дом, куда каждый может влезть со своими порядками и, если повезет, урвать что-нибудь в свой карман". Европа, прежде казавшаяся Имантсу Калниньшу цветущей клумбой, оказалась вязким болотом, из которого не выбраться.

К тем, кто выбраться все же пытается, сразу приклеивается ярлык "фашиста" или "кремлевского пропагандиста". Обратите внимание: никто не может процитировать ни одного ксенофобского высказывания Марин Ле Пен, однако в массмедиа ее иначе как националисткой не называют. Даже имя лишний раз стараются не произносить и не писать, чтобы у населения не возникало нежелательных аллюзий.

Не только Латвия — вся Европа переживает сейчас сложный период борьбы между прошлым и будущим, между возрождением патриотизма и общими ценностями, которые разделяют далеко не все.

Разумеется, "Стражи Отечества" вполне могут оказаться скорыми на расправу с инакомыслящими радикалами, которым место в местах не столь отдаленных. Однако очевидно, что запрос на патриотов в странах Балтии, как и во всей Восточной Европе, вновь появился. А может быть, он никогда и никуда не исчезал, а лишь дремал до поры, пока не оказался востребованным.

Вдруг оказалось, что древний мудрец прав: не хлебом единым жив человек. Латвия, похоже, начинает осознавать себя не только частью большого интеграционного проекта, где она почти потерялась, а суверенной державой, у которой есть и свои интересы.